Любовь собою любовалась,
Красуясь в зеркальце своем,
И Отраженью улыбалась:
Им было хорошо вдвоем.

Скажи мне правду: я прелестна?
И гордо бровью повела,
Хоть было ей давно известно,
Что краше всех она была.

Но Отражение молчало-
Вокруг повисла тишина:
Оно одно лишь только знало,
Что может разной быть она:

Коварной, мстительной, ревнивой,
Опасной, хитрой и взрывной,
Жестокой, ветреной, спесивой,
Порочной, властной и шальной.

А также нежной, верной, скромной,
Игривой, страстной, роковой,
Невинной, доброй и покорной,
Задорной, сильной, волевой.

Любовь, бесспорно, многолика –
Ей чувств не нужно занимать:
Способна стойко и без крика
Заставить нас всю жизнь страдать,

Зажечь огонь, казалось, вечный
И без причины погасить,
Погром устроить скоротечный
И неожиданно простить,

Дров наломать, и под завалом
Без слез живьем похоронить,
В порыве ярости кинжалом
Убить — и снова воскресить.

А может мило и спокойно,
Ни в чем не споря, угождать,
На жертвенном кресте достойно
Во имя чувств себя распять.

Иль научить летать без крыльев,
В награду счастье подарив,
Кому-то сказку сделать былью,
Союз сердец благословив.

Захочет – и свершится чудо:
Котенком смирным станет лев,
Заколосится ниоткуда
В песках бескрайних вдруг посев…

Вздохнуло тихо Отраженье,
Свои все мысли оборвав.
Любовь – она ведь наважденье:
Её не предсказуем нрав.

А, может, все же озаренье?
Навряд ли знает кто  ответ…
И прозвучало в восхищенье:
Тебя, Любовь, прекрасней нет!

Мне в этот день ужасно не везло:
С утра застряла в лифте для начала,
Затем сломался зонтик, как назло,
Перчатку по дороге потеряла.

От ветра в лужу шлепнулся берет,
Споткнулась, удержавшись еле-еле,
Забыла дома проездной билет
И свой трамвай догнала на пределе.

Муж бывший SMSками достал,
К тому же, на работу опоздала.
Какой готовит вечер мне финал,
Спеша домой, конечно же, не знала.

Досадуя и злясь на целый свет,
Остановилась, чувствуя усталость.
Вдруг кто-то тихо произнес: Привет…
И сердце, дрогнув, как пружина, сжалось.

До боли голос этот был знаком,
Его напрасно я забыть старалась.
Ловя себя на мыслях о былом,
Обидам вопреки, разволновалась.

Растерянно застыла, губы сжав,
Не в силах ни пойти, ни оглянуться,
А ты меня, спиной к себе прижав,
Просил о чем-то, вроде бы, очнуться.

Не видя и не слыша ничего,
Твой запах, столь желанный, я вдыхала,
Испытывая счастье от того,
Чего я и сама еще не знала.

Твое лицо склонилось надо мной,
И я глаза, чуть осмелев, открыла:
Виски твои покрылись сединой,
Но я тебя по-прежнему любила.

То, что морщинки пролегли у глаз
И волосы немного поредели,
Не важно было для меня сейчас,
Когда в душе все чувства вдруг запели.

Перехватив встревоженный мой взгляд,
Сказал смеясь, что не успел жениться,
И, по всему, был очень даже рад
Со мной признаньем этим поделиться.

Твой поцелуй помог в себя прийти,
И в прошлое дверь тихо затворила.
Услышав покаянное «прости»,
Я не призналась, что давно простила.

Не разозлило то, что дождь пошел:
Твой зонт над нами радостно раскрылся…
Теперь у нас все будет хорошо,
Поскольку день удачно завершился.

В твоей руке погасла сигарета:
Ты в мыслях где-то очень далеко.
Уже стемнело. Мы сидим без света:
Смотреть в глаза друг другу нелегко.

Решиться ты не можешь на признанье,
А я молчу, боясь его узнать.
Тревожно сердце бьется в ожиданьи:
Ему так трудно истину принять.

Озноб по телу нервно пробегает,
Усиливая в пальцах моих дрожь.
Пожалуй, только он один и знает,
Что я сейчас согласна и на ложь.

Я в напряженье тягостном застыла:
Слух ловит только тиканье часов,
И бога в тишине ночной молила,
Чтоб не сказал ты мне последних слов.

Вдруг вспыхнул огонек от зажигалки:
В молчании ты снова закурил…
И в этот миг тебя мне стало жалко,
Что ты себя так сильно изводил.

И, вырвавшись из плена сожалений,
От них и так заледенела кровь,
Не стала ждать ненужных объяснений:
Ведь ими нам не оживить любовь.

Не помню, как смогла дойти до двери,
Хоть ты и крикнул вслед: «Не открывай!»
И, распахнув ее, себе не веря,
Тебе сказала: «Уходи. Прощай».

Твой сон объят ночною тишиной-
Мои лишь мысли над тобой витают
И из цветов, взлелеянных душой,
Венок желаний для тебя сплетают.

Хочу тебе покоя не давать,
Быть сильною и оставаться слабой.
Хочу тебя своей любовью звать:
Ведь я и жить иначе не смогла бы.

Хочу твоей быть песней, чтоб ты привык
И без нее не мог прожить и часа.
Хочу, чтоб молча там, где слаб язык,
Могла я сердцем к сердцу достучаться.

Хочу, чтоб для любой моей мечты
Ты был всю жизнь единственной границей.
Хочу в той книге, что читаешь ты,
Быть первой и последнею страницей.

Хочу из всех твоих забот и дум
Забрать себе, хотя бы половину.
Хочу, чтоб вдруг тебе пришло на ум,
Что счастлив ты и в этом я повинна.

С тобой хотела б я подняться ввысь,
Туда, где небо без конца и края,
Но ты меня все время тянешь вниз,
С улыбкой повторяя, что чудная.

Мне прикоснуться хочется к луне
И в танце среди звёзд с тобой кружиться.
В космической безмолвной тишине
Безвременьем душою насладиться.

На Гончих Псах примчаться с ветерком
В галактику Серебряной Монеты
И подсмотреть, хотя б одним глазком,
Какие там скрываются секреты.

Туманность Андромеды посетить,
По звездным тихо двигаясь спиралям,
Величие Вселенной ощутить
И побродить по марсианским скалам…

Но это всё так чуждо для тебя…
Живём на разных будто бы планетах,
На ссоры жизнь безжалостно дробя,
И слыша нарекания при этом.

Мои миры не хочешь постигать,
Как понимать и то, что я другая.
И невдомёк тебе, зачем мечтать,
Когда вокруг нас красота земная.

Мы разные. Тогда скажи, зачем
Зовём любовью то, что нас связало?
Ведь не создать нам собственный эдем:
Того, что мы имеем, очень мало.

Благословив меня, всё ж отпусти:
Я – в небеса, а ты — корнями в землю.
Себя в разлуке сможем мы найти,
Но… почему-то каждый раз я медлю.

Жизнь – театр, и люди в нем – актеры.
Не хочу обидеть я Шекспира,
Но не возникало в этом спора
С первых дней существованья мира.

Мы свои играем роли тоже:
Кто-то лучше, кто-то кое-как,
И сомненье душу нам не гложет:
Это, ведь, не грех, а так – пустяк.

Зло умело под добро рядится-
И его уже не разглядеть.
Масками скрываем наши лица,
Чтобы меньше все ж врагов иметь.

Мы в любовь играем понарошку,
Если надо цель свою достичь,
И, добавив в речи меда ложку,
Ловим в сеть доверчивую дичь.

Правда с ложью ладить мирно стали:
Роль одну им дали на двоих.
Жаль, что в нашем театральном зале
Спор на эту тему очень тих.

Подменяем чувства суррогатом:
Где из них какие – не понять.
То, что было, хоть чуть-чуть, но свято,
Жестью нынче принято считать.

Мы молчим, когда кричать нам должно:
В нашей пьесе Чацкий – не герой.
Вот Молчалин – да. Играть не сложно:
Вовремя кивни лишь головой.

Взгляды поменяв, политиканы
Ставят свой спектакль на новый лад,
И за них мы тянем вверх стаканы
Вот уже, который год подряд.

Да и мы меняем убежденья
И чужие носим пиджаки.
В образы вживаемся на время,
С совестью играя в поддавки.

Наша жизнь- сплошной театр абсурда,
Но свои билеты не сдаем.
Хоть в душе порой бывает худо,
Принимаем мы участье в нем.

Как сон, пришедший ниоткуда,
Как нежный розы аромат,
Была твоя любовь-причуда,
Вдруг перешедшая в закат.

Теперь пью горький чай разлуки,
Полынью душу пропитав,
И сердце почернело в муке,
В груди всего лишь тенью став.

Мечтами в мыслях пеленаю
Увядший вдруг росток любви,
Надеждой робко поливаю,
Чтоб листья выпустил свои.

Баюкаю его под песню
Прошедших сладостных минут,
Чтоб стала жизнь на миг чудесней,
Найдя свой призрачный приют.

Вслепую в памяти блуждаю,
Ища упрямо счастья нить,
Сама с собой в любовь играю,
Пытаясь чувства сохранить…

Года прошли. На разных полках
Пылится повесть прежних лет,
И где-то рядом, весь в осколках, —
Любви несбывшейся сонет.

Эта тёмная ночь   
                      пригласила меня на свидание.   
Бой старинных часов
                      тишину растревожил уснувшую.
Я одна. Без тебя.
                      Роковое сбылось предсказание.
Глупо злюсь на луну,
                      с высоты мне в окно подмигнувшую.

Не поймёт никогда
                      эта старая дева двуличная,
Почему свёл с ума
                      меня шёпот твой ласково-вкрадчивый.
Свет холодный даря,
                     ко всему ведь она безразличная.
Мне же в сердце проник
                     взгляд твой тёплый и нежно-обманчивый.

Прогнала темноту,
                     пробудившись, заря ярко-алая,
Но всё так же в плену
                     меня держит, вздыхая, бессонница.
«Не кручинься, — твердит, —
                     и поплачь, словно девочка малая.
Видишь, даже рассвет
                     в твои окна открытые ломится.

Все печали пройдут:
                     для души эти чувства не вечные,
И от новой любви
                    она будет не менее пьяная.
Невзирая на боль,
                    улыбнись — и как можно беспечнее.
Для тебя с новым днём
                   в жизни всё начинается заново».

Шаль звёздную накинув, тихо ночь
Крадется грациозной чёрной кошкой,
И вечер, убежав трусливо прочь,
Ей на прощанье помахал ладошкой.

На небе Млечный путь уходит ввысь,
Луна мерцает серебристым светом
И ковш Большой Медведицы повис…
Что в нём? Увы, не знаем мы ответа.

Льет темень из кувшина Водолей.
Она, сгущаясь, укрывает город,
Который в бликах тысячи огней
Ласкает взор неоновым узором.

Стихают звуки, и в плену у сна
Дома устало гасят окна-свечи,
Хоть ночь загадок, как всегда, полна,
И тайный смысл её не рассекречен.

Созвездие неспящих Гончих Псов
Ночной покой Вселенной охраняет
И, не боясь осенних холодов,
Во тьме алмазной россыпью блистает.

Иду, вдыхая осень и туман,
Который, заскочив шутя за ворот,
Как будто в белый плюшевый кафтан,
К утру оденет в иней спящий город.

Мерцая тускло в свете фонарей,
Листва хрустит в морозной тонкой корке.
Бросают гроздья кружева теней
Рябин, во сне дрожащих на пригорке.

Полярная Звезда с небес глядит,
Скользя по крышам взглядом цвета стали…
Повсюду ночь осенняя царит,
Пронизанная нотками печали.

Отражает солнце миллионы льдинок,
Россыпью алмазной на ветвях блестя.
Ветерок-проказник поднял вихрь снежинок
И резвится с ними, словно бы дитя.

А мороз-художник тонкой чудо-кистью
Дивные узоры вывел на стекле.
Под окном березка ветви вместо листьев
Приодела в иней, наклонив к земле.

В белоснежных шубах тихо спят лужайки…
Снятся им, наверно, красочные сны.
К проводам примерзли воробьи-зазнайки:
Некуда лететь им в поисках весны.

Модничают крыши в пышных снежных шапках
И собой любуются в синеве небес.
Серый кот дворовый на пушистых лапках,
Будто тень, бесшумно на сугроб залез.

Тонким льдом покрылся старый куст жасмина,
Одиноко дремлет в зимней тишине.
Под лучами солнца хрупкие рябины
Ярко полыхают, словно бы в огне.

Серебром искрится вдоль оврагов речка,
Берег очертила снежная кайма.
Нитью дым струится: кто-то топит печку…
До чего ж красива зимушка — зима!

Тихонько прошептал мне ветерок,
Что утро заревой росой умылось,
И бабочкой вспорхнул вдруг лепесток
Ромашки белой, что в траве таилась.

Головку низко наклонив к земле,
Она слегка качалась в полудрёме
На тонком стебле в утреннем тепле
И нежилась в пленительной истоме.

Рассвет, проснувшись, красил горизонт,
Смелея с каждым часом алым цветом,
Вспугнув ночной, совсем не крепкий сон,
Уже не в черный – серый плащ одетый.

А золотые ниточки лучей
Расшили небо красочным узором
И, проникая сквозь листву ветвей,
Ласкали землю мягким, нежным взором.

В их сладостных объятьях соловей
Залился трелью, новый день встречая,
И средь оживших утренних теней
Взмыть в неба синь безудержно мечтая.

Наполнил воздух звонкий щебет птиц,
Блаженствующих в половодье солнца,
Которое, не ведая границ,
Вдруг выплеснуло всё себя до донца.

Собой любуясь в капельках росы,
На сотни радуг лучики распались,
И в шёлке неба цвета бирюзы,
Неспешно облака, скользя, купались.

Пропитан воздух ароматом трав,
В нём чувствуется утренняя свежесть.
Там на пригорке дремлет дуб курчав,
А рядом — клен, красив и безмятежен.

Ленив чуть свет и сонный ветерок:
Перебирая на берёзах листья,
Ей чешет ветви, словно гребешок,
Забыв о том, что может быть неистов.

Миг – и вокруг всё тотчас ожило,
В атлас зеленый с роскошью одето:
Ведь это вышло, стало лишь светло,
В цветистом платье на прогулку лето.

Моё сердце играло нам вальс,
А твоё – аргентинское танго.
Это стало мне ясно сейчас,
Но в те годы, наверно, обманно

От любви я сходила с ума:
Без остатка в ней вся растворялась.
Нас кружил жаркой страсти дурман,
Но пропасть в нём совсем не боялась.

Захватил «рваный» ритм твоих чувств:
От него лихорадило тело.
И, сорвав поцелуй с моих уст,
Ты повёл меня в танце умело.

Незаметно сменилась весна
На цветущее знойное лето.
Наслаждаясь любовью сполна,
Танцевала в кругу полусвета.

Я забыла на время про вальс,
В плен попав аргентинского танго,
Но твой пыл постепенно угас –
И явилась к нам осень нежданно.

С ней пришлось танцевать вальс-бостон.
Быть собой я уже не пыталась:
Вместе с танго закончился сон,
Где я вместе с тобою осталась.

Шел дождь осенний. Вяло и уныло.
Злой ветер обрывал на ветках листья.
От холода промозглого знобило.
Казалось, отсырели даже мысли.

Она его ждала, ему поверив.
Шел дождь. Упрямо заползал за ворот.
Прохожий, удивленным взглядом смерив,
После себя листвы оставил шорох.

Шел дождь. Небрежно собираясь в лужи,
Студил ей ноги. Пальцы онемели.
Она ждала. Ей был он очень нужен —
И чувства, несмотря на холод, грели.

Шел дождь, нахмурив тучи: монотонно,
За каплей капля… Вся дрожа, промокнув
И веря, что придет он, непреклонно,
Она ждала, в сомнении не дрогнув.

Шел дождь. Колючий. Боль свою скрывая,
Она его прощала, где б он не был.
Рукой стирала слёзы, невзирая
На то, что с нею плакало и небо.

Глаз не сводила с дремлющей аллеи.
Промокшей, молчаливой и пустынной.
А он не шёл… И всё вокруг, темнея,
Наполнилось вдруг горечью полынной.

Он ей солгал. Зачем? Она не знала.
Унизил ожиданием напрасным.
Душа от правды тихо застонала
На пару с этим вечером ненастным.

Дождь, не стихая, шёл за ней тоскливо,
Свой тусклый свет ей фонари дарили…
Она же шла по лужам горделиво,
Хоть слёзы и пролиться норовили.

В юбочке коротенькой из ситца
Ты идешь, едва земли касаясь.
В голубых глазах весна резвится,
Солнце льнет к щекам твоим, ласкаясь.

На тебя смотрю, а в сердце листья
Осень, плача, тихо обрывает.
Ветер жизни путает все мысли:
Как с тобой быть дальше, он не знает.

Ты еще такая молодая-
Ничего в любви не понимаешь,
Но в моих объятьях изнывая,
Словно воск, от наслажденья таешь.

Мне давно знакомо это чувство:
Страсть любовь порою подменяет.
Только вот в душе потом так пусто-
Наказанья горше не бывает.

Я ж хочу, чтоб ты меня любила
Несмотря на то, что старше вдвое,
Чтобы сердце боль не изводила,
Что краду я каждый раз чужое…

О моих сомнениях не зная,
Подошла ко мне — и так уж вышло:
Прогнала их все, не возвращая,
Поцелуем вкуса спелой вишни.

Лето сочной травой зеленело.
Море. Солнце. Курортный роман…
На меня посмотрела ты смело,
Сбросив под ноги свой сарафан.

Потянулась лениво, как кошка,
Шоколадным загаром маня.
Твои длинные стройные ножки
В тот же миг покорили меня.

Взгляд лукавый искрился весельем,
Все пытаясь без слов мне сказать.
Словно выпив любовное зелье,
Был не в силах я сердце унять.

Золотистые пряди ласкали
Обнаженные плечи твои
И слегка на ветру трепетали,
Вызывая волненье в крови.

Мне напомнив русалку морскую,
Ты слилась с набежавшей волной,
И, почувствовав вдруг, что ревную,
Устремился я вслед за тобой.

Дни за днями, мелькая, сменялись,
Как в каком-то хмельном полусне.
Ночи все напролет целовались
В окружении звезд при луне.

Мысль о скорой разлуке горчила…
И, разрушив придуманный рай,
Поздним рейсом в ноль двадцать четыре
Улетела, сказав мне: прощай.

Адрес взять не позволила даже,
Прошептав в оправданье: семья,
Лишь оставила место на пляже,
Где случайно я встретил тебя.

Белокрылые чайки парили.
Море. Солнце. Горячий песок –
О тебе они быстро забыли,
Только я почему-то не мог.

Целый день, изнывая от скуки,
Раздражаясь на все и на всех,
Вспоминал твои нежные руки,
Твой веселый, заливистый смех…

Помечтать бы, сидя у реки…
Затеряться в васильковом поле…
Покормить бы белочку с руки…
Принести грибов в цветном подоле…

Ничего ведь сложного в том нет,
Чтоб исполнить эти все желанья,
Но в плену у суеты сует
Обрываем связи с мирозданьем.

Захлебнувшись ритмом городов,
Мы себя во многом потеряли
И привыкли к тяжести оков,
Коих предки наши и не знали.

Сетуем: таков уж наш удел,
Век другой, мол, да и мы другие –
И в привычной суматохе дел
Забываем, кто же мы такие.

На свиданье пригласить на луг…
Прогуляться по ночному небу…
Песни бы попеть среди подруг
Иль сорваться вдруг туда, где не был…

Побежать бы утром босиком
По траве, умывшейся росою…
Не боясь прослыть вмиг чудаком,
Любоваться под дождем грозою…

Но шаблоны жизни предпочтя,
Мы теряем чудные мгновенья,
О которых вспомним лишь спустя-
И отпустим с легким сожаленьем.

Хорошо б о вечном, да в тиши…
Только нужно это нам, кто знает?
Шелест звезд смирившейся души
Разум незаметно заглушает…

— Ах, Любовь!» —
Восхищенно вздыхала Влюблённость.
— Ты намного сильнее меня.
Есть бездонность в тебе, окрылённость.
Так хочу походить на тебя!

— В чем сильна я, надеюсь, ты знаешь?»-
Без улыбки спросила Любовь.
— Для людей ты важнее: рождаешь
Силу чувств ты в сердцах их без слов.

— Нет, — вздохнула Любовь, улыбаясь
И погладив Влюбленность рукой.
— Что ж, тебе откровенно признаюсь:
Я УМЕЮ ПРОЩАТЬ.
— Бог с тобой!

Неужели в прощении сила?
И Предательство можешь простить?
— Да, могу.
А потом пояснила,
Почему может дальше любить:

— Предают не от умысла злого,
От незнания чаще всего.
Под воздействием гнева слепого
Не спасёшь из двоих никого.

— А Измену простить сможешь тоже?
— Да, конечно. Ну что за вопрос?
Ведь Измена с Предательством схожи,
Значит, с них и один будет спрос.

И Любовь, озорно подмигнувши,
Продолжала малышку учить:
— Человек, изменив и вернувшись,
Выбрал лучшее. Нужно ль казнить?

— Ну а Ложь? Что мне скажешь об этом?
— О, её я прощу без труда.
Для тебя же не будет секретом,
Что по жизни все лгут иногда.

От отчаянья лгут, во спасенье,
За собой признавая вину,
А бывает, чтоб скрыть искушенье,
Оказавшись у страха в плену…

Если ложь из любви, то прощаю.
А еще что ты можешь простить?
Злость и Резкость, поскольку я знаю,
Что легко их могу погасить.

— А ещё?
— Грубость, Гнев и Обиду,
Малодушие, Глупость и Боль…
— Что ж, завидуй тебе, не завидуй-
Не сравнюсь я с тобою, Любовь.

Ты умеешь прощать бесконечно.
Нет другого ведь чувства добрей.
Потому существуешь ты вечно
И так ценишься среди людей.

— Нет, Влюбленность, с тобой не согласна.
Есть одно, что не в силах простить.
Это чувство смертельно опасно,
И оно меня может убить.

— Что же это? Меня ты пугаешь.
Не таи от меня ничего.
— Ты сама его сразу узнаешь:
РАВНОДУШИЕ – имя его.

РАЗЛУКА и ЛЮБОВЬ стояли рядом,
Любуясь молча парой молодой.
Друг друга обнимая нежным взглядом,
Они шептались тихо под луной.

Идиллии не вынесла Разлука:
Давай, Любовь, на спор их разлучу,
А то смотреть на них такая скука…
От чувств, поверь, их быстро излечу.

Пари Любовь с ней заключать не стала,
Лишь удивленно бровь приподняла,
Но подойти к ним первой пожелала —
И этот шанс Разлука ей дала.

Любовь неслышно к паре прикоснулась
И заглянула каждому в глаза.
Увидев искру, гордо улыбнулась:
Творить она привыкла чудеса.

И, отойдя, Разлуке предложила
Без промедленья силу показать.
Однако та с досадой заявила:
««Мне нужно лишь немного подождать.

Сейчас я, к сожалению, бессильна,
Поскольку взгляды их полны ЛЮБВИ.
А так как это чувство нестабильно,
Меня ты через время позови».

Спустя два года в дом к ним постучала,
Надеясь, что остыли их сердца,
Но сильный шок внезапно испытала,
Увидев мать с младенцем и отца.

В глазах у них сияла БЛАГОДАРНОСТЬ.
Разлука развернулась и ушла.
Решив, что подождать осталось малость,
Все опасенья прочь отогнала.

И через время к паре вновь явилась:
Уставший муж за ужином сидел,
Детей орава с криками носилась,
У матери вид явно потускнел.

«Что ж, дождалась, — подумала Разлука.
— Теперь уж я смогу их разлучить.
Чем дальше жизнь влачить в подобных муках,
Уж лучше мне их тотчас прекратить.

Любовь и Благодарность, без сомненья,
Покинули сердца их без следа …
Откуда ж появилось УВАЖЕНЬЕ
И ПОНИМАНИЕ? А где вражда?»

Ответов не найдя, ушла Разлука.
Спустя года наведалась опять,
Вошла в их дом уверенно, без стука,
Чтоб нити прежних чувств все оборвать.

И видит то, чего не ожидала:
Седой отец со взрослыми детьми
Беседует без крика и скандала,
А мать готовит что-то для семьи.

Взглянув в глаза всем, с горечью вздохнула:
ДОВЕРИЕ не даст их разлучить.
Надежду потеряв, рукой махнула:
Решила пару позже навестить.

Когда вернулась, там уж были внуки,
Старуха, пригорюнившись, сидит,
Сложив печально на коленях руки…
Видать, Любви закончился лимит.

Разлука тут же с радостью решила,
Что время, наконец, её пришло.
Победы вкус почти что ощутила,
Но вдруг сомненье в душу заползло.

Хотела заглянуть в глаза старушке,
Однако та покинула вдруг дом.
Пустилась вслед и, миновав церквушку,
На кладбище пришла за ней тайком.

Старуха молча села у могилы.
Ей с фото улыбался нежно муж:
В ЛЮБВИ и СЧАСТЬЕ много лет прожили,
Спасаясь вместе от житейских стуж.

«Похоже, разлучить их опоздала, —
Подумала Разлука, с ней скорбя. —
А время ждать, увы, совсем не стало
И сделало работу за меня».

Без слов со старой женщиной прощаясь,
Ей глянула в глаза последний раз:
В слезах души и сердца отражаясь,
В них ПАМЯТЬ о ЛЮБВИ вела рассказ.